(рассказ)

У нас есть суровая свобода:
На слёзы обрекая мать,
Бессмертье своего народа
Своей смертью покупать.

(К. Симонов)

Детей, потерявших родителей, называют сиротами. Не менее сиротливо выглядят родители, потерявшие сыновей.

Шла Великая Отечественная война. Старый Матвей с каждым днём чувствовал себя всё хуже и хуже. То во сне, то наяву являлись ему картины из молодости, из мирной жизни. Двое сыновей, Николай и Павел, третий год воевали на фронте. От них долго не было вестей. Жена и внук Витя попали под бомбёжку и погибли, когда возвращались из соседнего села. Дома оставались две невестки, Вера и Надежда, которые верили и надеялись на скорое возвращение своих мужей. Они спокойно переносили ворчливость старика и думали об одном: на что похоронить свёкра, если, не дай бог, он помрёт. Денег не было. Были только голод и холод. У Матвея были кое-какие сбережения на «чёрный день», но он хранил их втайне от невесток, думая, что они их истратят не по назначению.

Старшая невестка, Вера, была более бережливой, хозяйственной, нежели вторая, но доверить ей сбережения втайне от младшей тоже не хотелось: это могло их поссорить.

Невестки очередной раз убирали по дому. Старика осторожно вывели, поддерживая с обеих сторон, на двор: пусть посидит на солнце, пока они не закончат уборку. Младшей пришлось убирать комнату старика. Взбивая подушку, она почувствовала в ней какой-то свёрток. Извлекла его. Свёрток был туго перетянут швейными нитками. Руки у Надежды дрожали, сердце готово было выскочить из груди: она была похожа в этот момент на вора, застигнутого на месте преступления. Тем не менее, она освободила свёрток от ниток и увидела там пачку денег. Как раз в это время к ней заглянула старшая невестка. Поинтересовавшись в чём дело, она вместе с Надеждой стала пересчитывать деньги – было более двухсот рублей (по тем временам это были большие деньги). Невестки были ошеломлены: имея такие деньги, они испытывали острую нужду и в хлебе, и в топливе, и в лекарствах для свёкра.

Долгое отсутствие невесток вызвало у старика подозрение. Он, опираясь на посох, поднялся и медленно поковылял к себе в комнату и застал невестушек с деньгами в руках. При виде старика невестки потеряли дар речи. Старый Матвей понял состояние невесток и первым попросил их извинить его, старого дурака, за то, что держал в секрете эти деньги на «чёрный день». Старик предложил им израсходовать деньги по своему усмотрению. Невестки очень обрадовались такому исходу дела. С этого дня в доме стало тепло, сытно. Появились и лекарства для старика. Из этой суммы отложили и на «чёрный день».
Скоро старик пошёл на поправку. От сыновей получили хорошие вести и стали ждать скорого их возвращения. Но война ещё не закончилась, поэтому на душе было тревожно. Утром, очередной раз убирая комнату, Вера тихо стала напевать слова из знакомой песни:

…Если смерти, то мгновенной,
Если раны – небольшой.

Тьфу! – выругала себя невестка, – типун тебе на язык! Успокоилась, потом продолжила:

…чтоб со скорою победой
Возвратился ты домой!

Прошло ещё два месяца. Люди праздновали День Победы, а сыновей Матвея всё не было. В одних домах были смех, веселье, шумные застолья, в других – тишина, плач, горе и переживание.

Старику не спалось, невестки не находили себе места от тревожного ожидания. Были ещё семьи, жившие в неизвестности и постоянном страхе. На душе Матвея было тяжело. Лёг спать поздно. И вот снится ему, как он радостно встречает старшего сына, Николая. Протягивает ему старик руку, а Николай только улыбается. Пригляделся отец повнимательней к сыну и видит, что у того пустой рукав болтается. «Но протянул бы левую», – мелькнула мысль у Матвея. А там в глубине рукава утопала культяпка. Не успел Матвей обнять сына, проснулся и видит, что вся подушка мокра от слёз. – К чему бы всё это? – Лишь бы не «сон в руку»,– успокаивал себя старик.

Пересказать такой сон невесткам старый Матвей не осмелился. Он чувствовал, что они переживают не меньше его. Кто знает, какие они сны видят. Искорка надежды ещё теплилась в душе у старика. Не о себе думал Матвей сейчас – он уже прожил своё. Он думал о сыновьях, о невестках, о погибшем и о не рождённых ещё внуках, о своей родословной…

В раздумьях прошёл день, настала ночь. Не хотелось Матвею лечь спать после такого дурного сна в прошлую ночь. Лёг поздно. Долго не спалось. Заснул далеко за полночь, и к ним во двор сразу «является» младший сын – на костылях!

Боже! За что такое наказание? Матвей силится что-то сказать, но в горле всё пересохло, язык онемел, хочется подойти к сыну – ноги не слушаются, обнять бы его – опять не успел! Просыпается – весь в поту! Ещё тяжелее стало на душе. Неужели для него наступил «чёрный день», хотя старик воспринимал его совсем по-другому.

Встал, вышел Матвей за ворота. Поговорить бы с кем-нибудь, душу отвести. Сел на скамейку у ворот. Вот из-за поворота показался однорукий почтальон (война искалечила его). Ёкнуло у старика в груди, комок подкатился к горлу, стало трудно дышать. «Прошёл бы он мимо», – тихо прошептал Матвей. Чем ближе подходил почтальон к Матвею, тем медленнее становились его шаги. Подошёл, посмотрел в мертвенно-бледное лицо, на жалкую фигуру старика, опустил дрожащую руку в сумку. По лицу Матвея покатились слёзы. Не смог удержать слёзы и почтальон. Из его дрожащей руки на землю упали два конверта, окаймлённые жирной чёрной линией. Теперь уже старик заплакал навзрыд.

Через год в центре села, у школы, был сооружён гранитный памятник с надписью: «Участникам войны от благодарных потомков».
Первыми в списке из 25 человек шли имена сыновей деда Матвея: Алексеев Николай Матвеевич и Алексеев Павел Матвеевич и внизу:

Читайте имена на обелисках,
Без громких слов подумайте о них:
Не потому ли вы живы сегодня,
Что их больше с нами нет в живых.
(Фазу Алиева)