Табасаранцам, как и многим другим народам, известен целый ряд обычаев, ритуалов и поверий, относящихся к дородовому периоду, рождению ребенка к послеродовому периоду. Существовали у них и приемы, к которым они прибегали при бесплодии женщины для стимулирования деторождения и излечения ее от недуга, а также для ограждения матери и ребенка от «сглаза» и «злых духов», разного рода болезней. Имелись ритуалы, связанные с предупреждением и приостановлением смертности детей в семье.
Уже свадебные обряды сопровождаются магическими действиями, направленными на то, чтобы обеспечить жениху и невесте семейное счастье и здоровое потомство. После свадьбы невестку оберегали, чтобы она не заболела «чилой», от которой она могла стать бесплодной. Считали, что заболеть «чилой» она может от общения с людьми, бывшими на кладбище при похоронах. Если такие люди направлялись в дом, невестка должна была, опередив их, выйти к ним первой, а войти вслед за ними. Если она все же заболевала, то для того, чтобы вылечить ее проделывали следующий обряд. На могиле умершего накануне человека втыкали 40 деревянных палочек со словами: «Чтоб с этими палочками «чила» ушла в могилу». После произнесения пожелания, по могиле, трижды от головы до ног покойника, перекатывали сырое яйцо, которое затем разбивали в ногах умершего. С этого места брали щепотку земли, разводили в воде и омывали тело невестки. Наступление беременности молодая женщина старалась скрыть от окружающих и в особенности от старших мужчин в доме. В общественных местах она прикрывала живот платком, что было проявлением своеобразного этикета с ее стороны.
Ряд поверий и запретов был связан с дородовым периодом. Все желания беременной должны были исполняться. В противном случае ребенок мог родиться слабым, а на его теле будут родимые пятна. Ей нельзя было присутствовать при родах другой женщины – «самой будет трудно рожать». Беременной не разрешалось смотреть, как режут скот – «ребенок будет хрипеть как животное, которое режут». Нельзя было смотреть на людей с какими-либо физическими или умственными недостатками, смеяться над ними, жалеть или ненавидеть их – «ребенок может уродиться похожим на них».
Ей возбранялось есть зайчатину – «губа у ребенка раздвоится, как у зайца» и, в особенности, мясо домашнего животного, которого покусал, но не успел задрать волк – «ребенок будет злым как волк, будет часто и подолгу плакать, беспрестанно искать грудь матери». Незадолго перед родами она не должна была что-либо шить, вязать – «ребенок может запутаться в кишках матери».
Ее мужу в этот период не разрешалось производить любые работы, связанные с шитьем, резаньем, рубкой, строганием из боязни навредить ребенку. Как это видно, все описанные поверья и приметы основаны на принципах имитативной магии – «подобное происходит от подобного».
Определенную опасность для беременной, по поверью, представляли «злые духи» («жинар-шейтIнар»), подстерегавшие ее по вечерам за порогом дома, с целью похитить плод. Чтобы предотвратить это, женщина каждый раз, открывая дверь, произносила молитву. Для того, чтобы сохранить плод от похищения, она окуривала себя дымом от костра, куда предварительно кидали кости рыбы (с. Чувек).
Роды происходили в доме мужа, который на это время удалялся. Принимала роды «гана-баб» (бабка-повитуха) и две-три родственницы и соседки. Не разрешалось присутствовать при родах женщине, которая пользовалась репутацией «глазливой», но разрешалось присутствовать бесплодной женщине («аллах не дал»), видимо, полагая, что она от этого может забеременеть (закон подобия).
Перед родами, у дверей комнаты, где они происходили, ставили топор, сошник, хозяйственный нож. Под подушку роженицы клали нож, ножницы, кинжал, считая, что все эти железные предметы отпугнут нечистую силу.
Если роды проходили трудно, то старались «облегчить» их и «ускорить» появление на свет ребенка. С этой целью, как и у других кавказских народов, распускали волосы на голове роженицы, расстегивали все пуговицы на ее одежды, в доме развязывали все узлы, отпирали замки и крышки сундуков. Во дворе разбирали сани-волокуши. Всем близким и соседям не разрешалось сидеть со скрещенными ногами и руками – «это затруднит роды». Роженице давали пить воду из обуви мужа. Если это не помогало, то давали пить воду, в которой мыл руки человек, спасший лягушку от змеи. На крышу поднималась девушка, чтобы бросить сквозь дымоход сырое яйцо и этим содействовать ускорению родов. Если роженица была в ссоре с кем-нибудь из домашних, она должна была немедленно помириться и омыть лицо и тело водой, в которой те мыли руки. Табасаранцы давали с силой дунуть в узкое горлышко кувшина так, чтобы вода выскочила из носика (с. Рушуль). В другом случае, над головой женщины разламывали чурек или обносили вокруг головы трижды по кругу блюдо с мукой, которое затем раздавали как «садакьа». Существовало поверье, что если в хозяйстве имелся осел, лошадь или буйвол, то родовой период может затянуться и превысить 9 месяцев. В этом случае табасаранцы прибегали к следующему обряду. В подол платья беременной женщины сзади насыпали ячмень и давали есть лошади. При этом она приговаривала: «Чтоб я родила быстрее, чем рожает ослица, лошадь, буйволица».
Вообще считали, что если родовой период затягивается, то должен родиться мальчик. Такая же примета, если на лице беременной ярко выраженная пигментация и если она испытывает большую слабость.
