Ахмедия Махадов,
историк

Современники Мухамада Ярагского – зарубежные историки, ученые, в своих трудах и записях оставили словесный портрет Мухаммада Ярагского.
Французский востоковед, арменовед Э. Дюлорье, который лично встречался с религиозным деятелем, описывая некоторые черты характера Мухаммада Ярагского, пересказывает известный эпизод полемики, имевшей место между ним, и Аслан-ханом. Учёного тогда удивило, что мюршид (учитель) не отреагировал на оскорбление, оставаясь невозмутимым, более того, простил хана. «Это в самом деле был святой», – заключает Дюлорье.
По словам французского ученого, Мухаммад Ярагский пользовался большим доверием у народа.

«Импозантная внешность, живая и выразительная речь, учёность, аскетический образ жизни – отмечает Дюлорье, – снискали ему всеобщее почтение».
О благородной внешности Мухаммада Ярагского писал и немецкий исследователь, фон Гакстгаузен: «Мулла Мухаммад был весьма замечательной наружности, высокого роста, худощав, имел выразительное лицо, умные глаза, хотя и опухшие от частых ночных бдений; совершенно белые волосы и короткую седую бороду, окаймлявшую смуглое лицо его. Кротость и добродушие в чертах, хотя и утомлённых постоянными умственными занятиями, обозначали учёного, аскета-муллу, что обозначалось также его зелёною чалмою, архалуком того же цвета и синею мантиею».

А другой немецкий ученый, Альвин Каспари, в своей книге «Покорённый Кавказ» так охарактеризовал Мухаммада Ярагского:

«Курали-Магома славился как своей учёностью, так и непреклонностью своих убеждений, суровой жизнью, и к нему со всех сторон сходились ученики, которых он наставлял в правилах шариата. Проповедь Курали-Магомы нашла массу приверженцев, стекавшихся со всех сторон слушать поучения и раньше ещё известного своей учёностью кадия.

«…» Курали-Магома был человеком умным, с юношества он искал удовлетворения духовных стремлений, его волновала потребность найти нечто новое, высшее, стоящее вне сухого догматизма. Он нашёл это в шариате.

Тарикат же, которым он увлёкся уже на старости лет, показался ему возвышенным, достойным благоговения учением, и Курали-Магома отдался ему со всем пылом восточного человека, обрадованного достижением истины».