К 76-летию Великой Победы
Наш аул Лака в Южном Дагестане небольшой, примерно двадцать пять дворов. Он расположен на неширокой полосе между горным серпантином, покрытым густым лесом и скалистыми хребтами, за которыми находятся сенокосные колхозные угодья. Перед аулом, за пшеничными полями, находится узкий, глубокий каньон. Он образовался за миллионы лет в скальной породе от своенравной реки Чираг-чай. Эхо, отражаемое от противоположной отвесной скалы, – постоянный спутник аульчан. Но люди, прожившие здесь веками, шум реки не замечают, – у них выработался иммунитет…
В 1941-м большинство мужчин аула ушло на фронт. Многие не вернулись, кто–то погиб, или пропал без вести, иные пришли с войны калеками. Но аульные воины, вернувшиеся с фронта здоровыми, на праздники выходили на сельский сход с достоинством и гордостью шагали, звеня орденами и медалями на груди. Одевались они на праздник нарядно, словно вчерашние солдаты соревновались, у кого лучше начищены сапоги и у кого острее стрелки на галифе. Боевые защитники Отечества садились на годекен, и в неторопливых рассказах о войне иногда незлобно подшучивали друг над другом.
– Да что ты там воевал, Гаджи-Ибрагим? Просидел четыре года в своем танке, войну и небо вовсе и не видел, – говорили танкисту-наводчику, орденоносцу, завершившему войну на территории Германии.
– А много ли ты, Гарун, сложил фашистов, стреляя из своих пушек через наши головы, строевых пехотинцев?! – спрашивали моего отца, артиллериста.
– Расскажи-ка Али, как ты, выходя из окружения под Ростовом, лакомился мерзлой рысью…
– Тянуть проволоку по земле, особого ума и не нужно, – наговаривали зря на фронтового связиста Рамазана, и все незлобно улыбались.
– Задаёте какие-то глупые вопросы, словно дети! – останавливал друзей рассудительный фронтовик Агададаш.
Слушая молодых героев, мой дядя Бари в седой бороде прятал улыбку, воспоминая о чем-то личном. «Куда мне с орлами тягаться!» – думал старый фронтовик, в разговор не ввязывался и задумчиво выводил палкой на земле какие–то узоры…
После фронта за Бари аульчане заметили одну странность, – он вовсе не любил рассказывать про войну и для него был крайне неудобный вопрос, от ответа которого он всячески уклонялся. Аульные острословы спрашивали его: как так получилось, что за четыре долгих военных лет он не научился ни единому русскому слову!? «Как надо, так и общался!» – незлобно отвечал старый вояка, но именно этот вопрос он считал самым уязвимым в своей фронтовой биографии…
На войну Бари призвали оторвав от чабанских дел. С первого и до последнего дня он был конным извозчиком, недалеко от передовой. Приходилось возить всё: бочки с водой, раненых, коробки с лекарствами, шины, носилки, грязные тюки с бельем, зерно в мешках, тушки мяса для кухни, ящики с минами, дрова для печки – буржуйки, шубы – овчинки для солдат и многое другое. Множество раз ему приходилось проявлять горскую смекалку чтобы мгновенно увести повозку с любимыми лошадьми в укрытие от внезапных немецких налетов с воздуха. Никогда Бари не расставался и с винтовкой, которую он бережно носил за спиной и при малейшей возможности чистил ее, хотя военному делу его никто и не учил. Лошадей своих любил незабвенно, ухаживал за ними не покладая рук. Ночью, на отведенное ему на короткий сон время, Бари снились высокие альпийские луга с сочным травостоем и многоцветьем, родники с кристально чистой водой, овцы-мереносы, кавказские овчарки – волкодавы, охраняющие стадо…
Так за четыре года Бари и доехал на повозке до самого Берлина, не убив ни одного фрица, не подорвав немецкого танка, не совершив никакого подвига и без единой царапины вернулся домой невредимым. В мирное время, ночами старому фронтовику часто снились боевые товарищи, говорящие на непонятном ему языке, солдаты с невиданным ранее цветом волос. Но любимые и преданные ему две лошади орловской породы, убитые осколками вражеских снарядов, снились ему чаще других… Все эти радости – горести, воспоминания о прошедшей войне забывались, когда ветераны собирались вместе и праздновали День Победы… Вот такими мне запомнились родные аульные фронтовики, – защитники Отечества, – горцы из селения Лака.
На фронтах Великой Отечественной войны сражались 142 тысячи воинов многонационального Дагестана. О мужестве, смелости и отваге горцев военачальники писали так: «Дагестанцы сильны словом и делом!» (Маршал Советского Союза С.Тимошенко); «Дагестанцы хорошо дерутся!» (Генерал армии И.Петров); «Воины-дагестанцы в наших рядах сражались стойко и храбро. Потомки легендарного героя, народного полководца Шамиля, наносили врагу могучие удары». (Генерал Е. Сызранов о Дагестанском кавалерийском эскадроне, сражавшемся в составе Таганрогской дивизии).
В Великой Отечественной войне 58 дагестанцев удостоены звания Героя Советского Союза. 7 человек являются полными кавалерами Ордена Славы.
