Всему есть начало и конец. Мероприятия по номинированию на Государственную премию РД в области литературы стартовали, наверное, в апреле прошлого года. Я подал документы в последний день от табасаранского Фонда поддержки культуры им. М. Калукского, потому что Миннац РД, который обещал поддержку с выдвижением, накануне отказал в этом. Татьяна Гамалей, на тот момент глава Миннаца РД, на пороге здания Дома правительства пообещала сделать это в следующий раз. Почему Миннац? Потому что идея о написании книги «Обожженные Бураном» у меня родилась в кабинете министра.
Я собрал подшивку газет с моими выступлениями, пять дисков с видеоматериалами, кучу ходатайств от учреждений школ и училищ, где проходили мои встречи, статистику скачивания моих книг на российских электронных площадках, сдал в комиссию и стал ждать. Нехорошее чувство ожидание: отвлекает мысли, временами выключает настроение, заставляет строить и менять планы. И вот 9 июля – первое обсуждение при участии членов Госкомиссии. Это – руководители республиканских министерств и ведомств. Очень авторитетные представители. Во время выноса моих произведений на обсуждение моего представителя репликой обрывает председатель Союза писателей Дагестана: «Какое отношение это имеет к большой литературе»?
Он, наверное, не в курсе, что мои книги стоят на полках книжных магазинов по всей России. Он, наверное, не знал, что книга «Обожженные Бураном» переведена на английский язык и доступна для миллиардной англоязычной аудитории. Американцы, знакомясь с «Бураном», пишут: «А что, русские космические корабли летают без пилотов?», «Русские конструктора – лучшие в мире» и т.д. В книге я описал, как со школьной скамьи вырастали легендарные советские летчики-асы: Олег Кононенко, Игорь Волк, подробно расписал жизненный путь Героя России, дагестанца Магомеда Толбоева. К юбилею запуска и посадки «Бурана» я попытался вдохнуть в это событие вторую жизнь. Приятно, что получилось: школьники на выпускных экзаменах русского языка по собственной инициативе прибегали к этому роману, чтобы показать мужскую дружбу, преданность делу и любовь к родине.
Он, наверное, не знал, что вторая номинированная книга «Афганец: Оставшийся в прошлом» также обретает своего читателя на литературном поприще. Он также не знал, что на сайте интернет-магазина электронных книг ЛитРес отзыв на мое произведение по лезгинской поговорке: «Сын будет таким, каким воспитаешь» про заслуженного строителя и мецената Джабраилова был признан лучшим за отчетный период.
«Эта книга была выбрана мной как подарок от литрес из дешевого чтива, что они предлагали за заказ трех книг. Я не рассчитывала на что-то хорошее, поэтому меня удивила книга с первых слов… Я читала и читала, и не могла оторваться. Каждое слово глубоко трогало душу. Да, это не изысканный роман. Он прост – и в этом вся прелесть. О чем эта книга? – Она о становлении личности. Иногда жестокость является лекарством, а доброта – ядом. Очень трудно понять, какому ребёнку нужна доброта, а какому – жёсткость. Где эта грань, которую нельзя переступить? Найти ответ можно в многовековых традициях народа и в своём сердце…
Рекомендую к прочтению всем, потерявшим надежду и всем, верящим в чудо!!!» 03 марта, 20:50, vk_340954179
А теперь немного статистики по отзывам читателей на номинированные на Госпремию РД произведения. Представленные Союзом писателей Дагестана четыре произведения имеют 15 положительных и 2 отрицательных, 17 положительных и 2 отрицательных, 21 положительный и 1 отрицательный, 30 положительных и 1 отрицательный отзыв. Мои книги в общем подсчете имели 48 положительных отзывов и ни одного отрицательного.
И как вы думаете, кому присуждена премия? Не мне. По значимости, известности, популярности и, главное, актуальности для нашего времени имя борца Сали Сулеймана оказалось выше имен упомянутых мной героев моих книг. Или актуальность Афганской войны, которой в этом году исполняется 40 лет, и ее героев подвергнута членами Государственной комиссии государственному сомнению. Или, может быть, причина кроется в «большой литературе»?
Я хочу сделать мрачные выводы о том, что методика процедуры присуждения госпремий в области литературы является архаичной, хотя бы потому, что к этому привлекают высших чиновников и министров – людей по уши занятых своей работой. Я уверен, что ни один из них не прочитал представленную литературу. И зачем тогда загонять литературу в архаичность и придавать ей своим голосом неправильный вектор.
После дня голосования наступила гробовая тишина. А два дня назад я позвонил чиновнику из правительства. Он не смог привести убедительных аргументов, почему так все получилось, и посоветовал повторить попытку в следующий раз.
Я решил по-другому: больше не тратить мое время и нервы на торжество бюрократии – боюсь, что не вырасту до «большой литературы» Ахмедова.
