Гюлахмед Маллалиев

С 7 по 9 августа в Махачкале проходил Третий Международный форум соотечественников, в котором приняли участие дагестанцы, проживающие в более 30 странах мира. На форум из Кыргызстана приехала и наша землячка Зумрият Ризаханова. Я не мог не воспользоваться этой возможностью и провел с ней интервью. В ходе беседы выяснилось, что Зумрият – мать сиамских близняшек Зиты и Гиты, о которых очень много писали и российские журналисты. Их история получила известность в российских СМИ после 2003 года, когда российские медики в Центральной детской клинической больнице имени Филатова в Москве провели успешную операцию по разделению сестёр.

Зумрият Рамазановна Ризаханова родилась в Чуйской области Киргизии. Ее отца и мать (он были несмышлеными детьми) в 1936 году вместе с их родителями депортировали из Дагестана в Советскую Киргизию.

Учиться можно и в 50 лет

«Нас восемь детей – мы все родились в Киргизской ССР и учились здесь. Я после школы сразу вышла замуж. Родила пятерых детей, двое из которых были необычные дети – сиамские близнецы Зита и Гита. Вся жизнь моя прошла в борьбе. 11 лет я искала врачей по всему миру, чтобы девочек разделили, а потом, после проведенной операции, занималась их послеоперационным восстановлением. Мы фактически жили в больницах. Когда моя дочь Зита умерла, я решила помогать таким же мамам, как я. Знаете, у человека всегда есть выбор – смириться, или же встать и идти дальше. И я решила бороться. Открыла центр для детей-инвалидов. Поняла, что для организации его работы я должна научиться правильно работать. Как говорится в пословице, учиться никогда не поздно. Я действительно воплотила эту мудрость в своей жизни.

Я пошла учиться, и свой первый диплом – социального педагога – получила в 50 лет. Моему центру уже 7 лет. Также я работаю директором общественного фонда им. Зиты и Гиты Ризахановых. Тружусь на благо своей страны», – начала наше общение Зумрият Ризаханова.

Сожаление

Родители Зумрият – Исаев Рамазан и Аспаурова Мафизат – еще живы. Отцу 92 года, матери – 87 лет. Зумрият воздает хвалу Всевышнему, что они у нее есть.
– Родители прожили очень трудную жизнь. Мать всегда работала на 3-4 работах (я это помню с детства), чтобы прокормить нашу большую семью. Папа работал главным агрономом в совхозе, где мы жили. Папа туда попал по распределению, и там жили только табасаранцы. Так я выучила табасаранский язык, хотя говорю на нем не очень хорошо. О Дагестане мы узнали из рассказов родителей, а они, в свою очередь, от своих родителей. Мы, дети, сегодня очень жалеем, что не отправили родителей, пока позволяло их здоровье, в Дагестан, чтобы они увидели свою этническую родину, где родились, – продолжает взволнованно моя собеседница.

В Кыргызстане мы все – дагестанцы

– В те годы в Киргизию депортировали больше 25 тысяч дагестанцев. Такие данные приводят историки. Сейчас нас, дагестанцев, в Кыргызстане насчитывается около 10 тысяч с учетом и тех, кто имеет российское гражданство. У нас есть дагестанская диаспора, она начала активно работать. Сейчас в центральной библиотеке г. Бишкека открывается уголок Р.Гамзатова, там будут представлены не только книги Гамзатова, но и книги на языках разных народов мира и Дагестана. И все, кто проживает сегодня в Кыргызстане, могут прийти сюда и почитать книги на своем языке. Сейчас я планирую открыть онлайн-курсы по дагестанским языкам, а также в своем роодном селе курсы киргизского языка, чтобы люди могли владеть и своим родным языком, и языком их второй родины – Кыргызстана. Надеюсь на поддержку волонтеров и учителей из Дагестана, которые в онлайн-формате будут учить наших детей. Когда я найду учителей, я создам языковые группы.
Тут, в Кыргызстане, есть села, где живут дагестанцы – это Дагестан в миниатюре. Мы не потеряли своей культуры, не забыли адаты, мы себя чувствуем дагестанцами и всё-всё сохранили. Когда два года назад к нам приезжал министр по делам национальностей Энрик Муслимов, он был приятно удивлен и признался, что, проживая так далеко от этнической родины, киргизские дагестанцы больше, чем жители республики, сохранили культуры и ценности дагестанского народа… Здесь нет отдельных сел табасаранцев, агулов или лезгинов – мы здесь живем все вместе. И трепетно храним свои традиции.
– Зумрият Рамазановна, вдали от малой родины ценность родной культуры, сладость материнской речи, наверное, ощущаются намного сильнее…
– Знаете, очарование родного языка я впервые почувствовала в один из приездов в республику. Я стояла и прислушивалась, как то тут, то там говорят на родном языке, на других дагестанских языках. Было так удивительно, что на улице говорят на табасаранском языке, что меня окружает родная речь. Я тогда очень остро ощутила эту непередаваемую сладость родной речи…

Две Родины – две любови

– Я несколько раз бывала в Дагестане – по одному-два дня. Я очень люблю Дагестан. Мне всегда очень приятно находиться на малой родине. Но я так же сильно люблю и Кыргызстан. Когда человек тонет, он рефлекторно старается выплыть наверх и глотнуть воздуху. Вот я тоже так – должна прилететь домой и вдохнуть воздух моей родины, потому что не могу долго быть вне Кыргызстана. Родина ведь – это место, где ты родился. Я – патриот Кыргызстана, безумно люблю эту страну. Здесь очень красиво, комфортно жить.
Но, повторюсь, также сильно люблю и Дагестан. Это моя этническая родина, родина моих предков, моя душа все равно душа дагестанки…. Когда вот это я говорю, мне хочется плакать, потому что мне очень обидно (на прошедшем в Махачкале форуме соотечественников один старый сириец сказал: «Мне очень жаль, что меня не сохранили в Дагестане») и мне очень жаль, что моих родных вынудили уехать из республики, и нам не дали жить в Дагестане, и нас не сохранили в Дагестане, – с дрожью в голосе говорит Зумрият и вновь переходит к больной теме.

Ужасы депортации

– По рассказам мамы, их тогда привезли в сухую степь, где росли только камыши в заболоченных местах, а вокруг простиралась голая степь. Они думали, что временная стоянка… Но им сказали: «Все. Приехали. Будете здесь жить». Это потом они тут отстроили село… Сперва жили в ямах в земле без всяких условий, и многие переселенцы умерли от голода и холода. Потом это были земляночки, и лишь со временем построили дома…
Несмотря на то, что наших предков депортировали, наши мужчины одними из первых ушли на фронт, когда началась Великая Отечественная война. Мой дедушка прошел всю войну и дошел до Берлина. Потом он вернулся домой. Был комендантом, управляющим в селе, под его руководством восстанавливали колхоз. Когда все это слушаешь сегодня, понимаешь, что ты живешь в раю, что наше нынешние трудности не идут ни в какое сравнение с тяготами, через которые прошли мои предки.

Во всем уповаем на Аллаха

– Когда умерла Зита, я поняла, что мне нужно спасать психику Гиты, потому что люди, которые прожили 11 лет в одном теле, бывают очень привязаны друг к другу. Но прежде чем забрать одну из них, Аллах сделал так, что мы три года жили в Москве (Зумрият долгие три года лечила Зиту, которой поставили диагноз «полиорганная недостаточность», в московских клиниках) без Гиты, которая была с семьей в Кыргызстане. Получилось так, что они учились жить друг без друга. Я в этом вижу только мудрость Всевышнего. Когда Зита умерла, я отправила Гиту учиться в медресе.
Она хотела поехать на учебу еще раньше, при жизни Зиты. У нас уже был билет на руках, но Зита обняла сестру и попросила ее не уезжать, пока она еще жива. Зита знала, что уходит…
Гита должна была вылететь на учебу 1 сентября, а у Зиты 19 октября был день рождения. Зита сказала: «Поздравь меня, сестра, с моим последним днем рождения». Буквально за два дня до своей смерти на своей странице в соцсети Зита написала очень теплые слова и про меня.
29 октября Зиты не стало. Через некоторое время я Гиту отправила учиться в медресе в другой город. Она стала хафизом, выучила Коран наизусть. Сейчас получает высшее образование, будет теологом. Преподает в том же колледже, где училась. До 2019 года сама ходила на работу, но у нее обнаружили онкологию, провели операцию, удалили опухоль и поставили трубку в почку. С тех пор ей пришлось перейти на дистанционное преподавание, потому что она не может надолго отъезжать от дома.
Гита не ведет сидячий образ жизни. Мы с Гитой все стереотипы побили. Что учиться можно и в 50 лет, что инвалид – это не диагноз. Инвалид – это в голове, но если ты нормально рассуждаешь, если ты ментально здоровый человек, твое положение не мешает тебе вести нормальный образ жизни. Моя Гита ведет полноценную жизнь. У нее рак второй стадии, но она живет, надеется и уповает на милость Аллаха. Помогает мне по дому во всем.

Моя жизнь – постоянная борьба

Полтора года назад Зумрият потеряла мужа от обширного инфаркта, и опять ее жизнь разделилась на до и после. Нужно было или жить, или лечь и умереть.
«Человек может умереть, если он захочет, если потерял смысл жизни. Я же решила встать и опять идти дальше.
Меня спас мой благотворительный фонд. Благодаря платформе Tooba, которую открыл дагестанец Рамазан Меджидов и где мне посчастливилось быть зарегистрированной, я организовывала сборы и оплачивала операции на сердце нуждающимся людям. На сегодняшний день наш фонд оплатил больше 85 операций на сердце. Для меня это очень большая цифра, потому что это немаленькие деньги для сборов. И я очень горжусь тем, что смогла это сделать.
Мне хочется, чтоб и мой табасаранский народ гордился тем, что у нее есть такая дочь, которая стремится не только жить для себя, но хочет отдавать часть своей жизни, помогая другим людям. Пусть я живу в Кыргызстане, пусть я не была даже в Табасаранском районе, но я душой болею за наш народ.

Мечты матери и дочери

– Я в этот приезд очень хотела, чтоб глава Табасаранского района принял меня, просилась даже, но он не нашел времени организовать для меня эту поездку. Мне хотелось рассказать людям других национальностей о моем народе, его быте, культуре, хотелось поговорить с земляками. Инша Аллах, я обязательно сама поеду, поговорю с людьми.
Я дочь двух народов Дагестана. Папа – из Хивского района, мама – лезгинка из с.Гельхен Курахского района. Я владею и табасаранским, и лезгинским языками. Для меня, честно сказать, не принципиально важно, лезгинка я или табасаранка, главное – я дагестанка. Я люблю Дагестан, где родились мои родители. Мое сердце наполнено желанием служить людям ради довольства Аллаха. Посланник Аллаха, мир ему и благословение, сказал: «Не уверовал в меня тот, кто заснул сытым, зная о том, что рядом с ним находится голодный сосед». По этому принципу я и стараюсь жить.

Конечно, есть трудности финансовые, мы каждые три месяца летаем в Москву на обследование Гиты, и это очень затратно. В октябре мы вновь поедем на обследование. Я ей обещала, что полетим через Дагестан и я организую ей экскурсию по исламским вузам республики. Нас уже пригласили. Надеюсь, что будет встреча и с главой республики Сергеем Меликовым, и он примет мою девочку и подбодрит ее, дагестанку из другой республики. Нам, по крайней мере, обещали эту встречу.

А сейчас мы готовимся к большой операции. Но до нее я хочу сделать все, что обещала своей дочери. Мы решили устроить себе эдакий праздник жизни. Из Дагестана на такси хотим поехать в Чеченскую Республику, в мечеть «Сердце Чечни» – в то место, где она поклялась выучить Коран наизусть. Теперь она туда приедет уже хафизом, сдержав свое слово.

Нужно отметить, что в 2013 году, принимая участие в шоу Андрея Малахова «Пусть говорят», Зита и Гита Ризахановы выразили желание посетить мечеть имени А. Кадырова в Грозном. Глава Чечни организовал им эту поездку. Также в 2012 году Рамзан Кадыров выделил средства на лечение Зиты и Гиты.
Пусть в жизни Зумрият и Гиты Ризахановых встречаются такие же щедрые, как и они сами, люди.