Вторая поездка в Стамбул Шейх-Муршида тариката «Накшибендия»
Во все последующие годы после хаджа Юсуф-Хаджи жил в тревожном ожидании вызова из Стамбула. Разочарование в несостоявшейся встрече с Шейх-Эфенди не давало ему покоя, но надежды не терял. Будучи проездом в Стамбуле, он оставил письмо с просьбой переслать [его, т.е. письмо. – Ред.] в Триполи через надежного человека.
Еще в 1898 г. Юсуф-Хаджи познакомился в селении Рукель с Сеййид Тагир-Эфенди ар-Рукали, приехавшим из Стамбула. Он передал Юсуф-Хаджи поручение от Шейх-Эфенди следовать тарикату прежнему до их встречи в Стамбуле «…».
К этому времени Юсуф-Хаджи уже был Шейхом тариката Накшибандия по линии: …Шейх Махмуд Курдемирии – Шейх Ахмед Ширвани — Шейх-Жан-Баба Микрахи — Шейх Али-Хан Мугарти — Шейх Юсуф-Хаджи ал-Курихи-Табасарани.
Надежды Юсуф-Хаджи не обманулись. Весною 1913 г. он получает разрешение-приглашение от Шейх-Эфенди приехать в Стамбул. «…».
Оставив все свои дела, Юсуф-Хаджи 15 июня 1913 г. получает новый загранпаспорт в г. Темир-Хан-Шура, а 20 июня из Одессы пароходом отправляется в Стамбул. Паспорт был выдан сроком на полгода. Возвращается в Одессу из Турции 9 июля 1913 г.
По приезде в Стамбул в сопровождении человека по имени Суфи-Хаджи, в тот же день является к Шейх-Эфенди. После взаимных приветствий Суфи-Хаджи хотел представить гостя из Дагестана, однако Шейх-Эфенди сразу сказал: «Этот человек долгое время служит тарикату, он мне известен хорошо, и я давно жду этой встречи». Так радушно и доброжелательно встретил хозяин дома гостя, своего будущего духовного преемника. С первого взгляда они поняли друг друга. Шейх-Эфенди предоставил отдельную комнату для Юсуф-Хаджи, в которой он оставался на весь срок своего Сулука [в тарикате процесс прохождения духовного пути – Ред.]. Каждый день общался с устазом и получал все новые поручения.
На седьмой день пребывания в Стамбуле Шейх-Эффенди вызывает к себе Юсуф-Хаджи и говорит: Мой Сулук продолжался 40 дней, а твой завершается сегодня, т.е. в семидневный срок». Следовательно, Юсуф-Хаджи выдержал испытательный срок гораздо раньше, чем он ожидал. Получил благословение от устаза.
Наступил момент истины, слезы радости и горечь расставания. Устаз вручил новому преемнику свою Силсилу [в суфизме духовная генеалогия глав суфийских тарикатов; цепь посвящения, обретения благодати от предыдущего шейха – Ред.], вписав после себя имя своего преемника «Шейх Зияуддин Юсуф бину Мала Рамалдан ал-Курихи-Табасарани». Как видно, устаз дал своему преемнику новое имя – Зияуддин. «…».
Документ, врученный Сеййид Ахмедом-Хамди Хусамуддин ар-Рукали называется «Силсила от Али-л-Аба», датирован 17 дня месяца Шабана 1331 г. и составляет 15 страниц рукописного текста, скреплен личной печатью устаза (начало и конец Силсилы). Вот с таким юридическим документом вернулся домой Зияуддин Юсуф-Хаджи из Стамбула, уже в ранге Шейха Устаза-Муршида тариката Накшибандия. Только и исключительно такой полноценный документ служит юридическим доказательством его права на звание шейха, следовательно, права на наставничество. Других путей преемственности в тарикате не предусмотрено. Подлинник [документа – Ред.] хранится в семейном архиве как святая реликвия.
«…»
Перед самым отъездом Зияуддина Юсуф-Хаджи из Стамбула, Шейх-Эфенди дал напутствие преемнику, сказал прямо и многозначительно буквально следующее (перевод с арабского):
«Мой дорогой! Я не Шейх и у меня нет кашфа (дара предсказания), но я Муршид, назначенный от самого Пророка (с.а.в.) для наставления на путь истины. И Тарикат – имя мое, и Накшибандия – имя мое и ты такой же, как я. И я вижу, в тебе некоторые вещи опасают. Они не причинят тебе вреда и не страшны также, как вода, вытекающая из дерева, не причинит вреда его плодам».
Сказано было не для красного словца, а вкладывая глубокий смысл, не кривя душой, искренне веря в духовную чистоту Зияуддина Юсуф-Хаджи. Тем весомее эта оценка для него потому, что она исходила из уст общепризнанного всеми алимами в арабском и мусульманском мире в целом, Кутбу Шейха-Муршида тариката Накшибандия.
Теперь после всего сказанного и полученного документа Зияуддин Юсуф-Хаджи ал-Курихи-Табасарани становится истинным и полноправным Шейхом-Муршидом тариката Накшибандия. Он говорит, что все пути тариката с этого региона ведут прежде к Сеййид Ахмеду-Хамди, затем, как указано выше, к его преемнику, т.е. к Зияуддину Юсуф-Хаджи.
Он, бесспорно, заслужил такого высокого признания, но он был далек от тщеславия и сознавал меру своей ответственности перед Аллахом, перед своим устазом, свидетельством того стала вся его последующая жизнь.
«…»
Поездка в Стамбул оказалась недолгосрочной, ушло порядка одного месяца. Устаз его долго не задержал, оценив все его достоинства и духовные перспективы. Кроме того, хочется здесь остановиться на одной существенной детали из области карамата.
Дело в том, что, когда Юсуф-Хаджи находился в Стамбуле, его жена Сеййидат-Амина в один из дней, в пятничную ночь, раздав садака детям, уединившись на окраине села, прямо обратилась к Шейх-Эфенди и просила отпустить своего мужа, т.к. семье трудно без него. Представьте, этот зов, крик ее души был услышан Шейх-Эфенди в Стамбуле. В свою очередь Шейх-Эфенди сообщил об этом незамедлительно Юсуф-Хаджи на следующий день. Устаз сказал ему: «Сестра зовет». Уточним, Амина была из рода сеййидов, дочерью Сеййид-Шахид Шейх Керима (с.Гасик, Табасаран). По приезде домой мужа Амина открыла свою тайну только ему, он не был удивлен ее поступком. Он понимал возможность общения между людьми, обладающими караматом. Он сам – один из таких, но ничем себя не выдавал, сознавая, что это строжайшая тайна между Аллахом и Авлия.
Вернувшись от Устаза и с его поручениями, Зияуддин Юсуф-Хаджи, сразу же приступает к духовному наставничеству. Вокруг него собирается группа людей-приверженцев тариката, делается тщательный отбор, подвергая каждого проверке на физическую, духовную и моральную чистоту. В режиме «Сулук» наблюдается любой человек, вошедший туда, с конкретным сроком пребывания. Лишь тогда, если устаз находил в нем все достоинства, такой человек получал тарикатские поручения.
Прилагаемый перечень имен людей взят из книги «Китабул Иджазати-вал-Изни минал-Кутбы». В нем около пятидесяти человек, ставших муридами. География этих имен обширная: Табасаран, Кайтаг, Кюринский округ, Хив, Уллу-Буйнах и т.д. Все они достойные, грамотные и преданные религии представители народа. Они выдержали испытания, и устаз остался доволен своим выбором.
Немногие из них стали полномочными представителями устаза с правом распространения тарикатских поручений от имени Зияуддина Юсуф-Хаджи-Эфенди, удостоверив их право специальным документом.
Теперь предстоит называть персонально каждого, кого Зияуддин Юсуф-Хаджи назначил своими представителями (вакилами) на местах для распространения тариката от своего имени. Сам устаз физически не успевал охватить всю округу, и эту задачу он возлагал на своих доверенных лиц. Выбор был сделан со всей строгостью, с учетом всех достоинств. Да будет доволен ими Аллах!
Вот они:
1. Мухаммад-Эфенди Алкадари, родной брат Гасан-Эфенди ал-Кадари.
2. Шейх-Касум, сын Амир-Али (Ерси, Табасаран).
3. Малла-Рамазан, сын Абдул-Керима (Хив, Табасаран).
4. Аба-Мухаммад, сын Абдуллы (Куркент, С. Стальский район).
5. Хан Кули-Баба, сын Шейха Хан-Баба ал-Микрахи.
6. Сафар-Хаджи, сын Исмаила (Арсуг, Агульский район).
7. Кази-Мухаммад (Уллу-Буйнах).
8. Шейх-Ислам сын Гасана (Кочхюр, Курахский район).
9. Пирверди бину Тариверди (Куркари, Кюринский округ) (по списку Сулук).
10. Али-Мирза, сын Хаджи-Али (Дюбек, Табасаран. По списку Сулук).
Мухамад-Эфенди ал-Кадари — крупный ученый-арабист, алим высокого уровня, непререкаемый авторитет в вопросах ислама, яркая и неординарная личность. Зияуддин считал его «явлением» в религии и относился к нему с высочайшим почтением, в нем он видел достойного своего преемника в тарикате, возлагал большие надежды.
Однако, как бывают с такими личностями, Мухаммад-Эфенди долго воздерживался от преемства, мотивируя слабым здоровьем, занятостью обучением детей и, главное, он считал себя психологически не подготовленным к столь ответственной деятельности.
Устаз долго и настойчиво добивался его согласия на принятие тариката. В конце концов Зияуддину Юсуф-Хаджи удалось склонить Мухаммад-Эфенди к принятию духовного наставничества. «…».
Из названных выше вакилов Зияуддина Юсуф-Хаджи в особом положении находился Сафар-Хаджи Арсугский. Он имел звание Муршида от других устазов – Хизри-Хаджи ал-Мукрили и Али-Акушинского. Зияуддин Юсуф-Хаджи от своего имени сан Муршида-Шейха тоже подтверждает, выданным Сафар-Хаджи документом.
Шейх-Ислам, сын Гасана из селения Кочхюр Кубинского округа, личность неординарная. По свидетельству современников, он представлял собой живое воплощение праведного Авлия. Он все время бывал погружен в зикр, поминание Аллаха. Его жизнь овеяна чудесами. Довольствовался самым малым, не претендуя на мирские блага.
«…»
Итак, завершая главу о тарикате, приходится остановиться на заключении. Без утайки названы дословно все имена конкретных муридов Зияуддина Юсуф-Хаджи ал-Курихи-Табасарани, чьи тарикатские полномочия как представителей устаза подтверждены персонально письменным разрешением.
Основное условие Шейха-Муршида – это Силсила, непрерывная цепь передачи тариката, начиная от самого Мухаммада (с.а.в.), переходящая от предыдущего Шейха к следующему.
Как бы то ни было, ни одного из назначенных муридов устаз в свою Силсилу не внес. Побудительная причина не разгадана.
«…»
Время работало против благих намерений. События вслед за революцией 1917 г. развивались так бурно и масштабно, что потрясло все общество. Началось жестокое подавление религиозной мысли. Кампания массовых репрессий и преследований представителей духовенства шла широким фронтом, не шадя никого. Жизнь каждого из них висела на волоске, все они ходили по острию ножа. На особый прицел были взяты последователи тариката.
На виду у всех были репрессированы муриды Зияуддина Юсуф-Хаджи: Сафар-Хаджи Арсугский, Шейх-Ислам и Гаджи-Мухаммад Кочхюрские. Это были опасные и тревожные приметы грядущей бескомпромиссной борьбы новой идеологии с религией.
В этих условиях от устаза требовалось мудрость мысли, разумные шаги и величайшая осторожность и не только ради себя, ради своих последователей и ради религии в целом.
Многие известные алимы Дагестана, по неразборчивости и по недопустимой поспешности пытавшиеся противостоять насилию властей, погубили себя и других. Все зависело от того, как духовное лицо поведет себя там, где даже один неосторожный шаг мог оказаться роковым. Примеров подобного рода было предостаточно.
Из учеников и последователей Зияуддина Юсуф-Хаджи сегодня никого нет в живых. Одни были репрессированы, другие не подавали голоса, вели себя тихо и лояльно к властям, скрывая свою принадлежность к тарикату, но не отрекаясь от него. Другого пути спасения для них не оставалось. Таково было веление времени.
Из книги: Юсуф-Хаджи Юсуфов. Духовное родство. – Махачкала, Исламская типография «Ихлас», 2005. С. 104-176.
Продолжение в след. номере.
