Статья Шихмагомеда Гамидова «От того, что скажешь халва, во рту слаще не станет» («Аварши, аварши, гъапну кIури, ушвниъ меълишин шулдар»), опубликованная в газете «Зори Табасарана» от 19.06.2020 г. и в социальных сетях нашего издания, вызвала сразу несколько откликов. Один из них – ответ упоминаемого в данной статье доктора педагогических наук, профессора З.М. Загирова, мы даем на стр. 3-7.

Свое мнение о поднятых в материале Ш. Гамидова проблемах высказался и проживающий на Украине наш земляк, профессор Измаильского государственного гуманитарного университета, кандидат философских наук, доктор педагогических наук Сейфулла Рашидов.

 

«Тезис о значимости родного языка – «язык есть – народ есть, языка нет – народа нет» – вовсе не является «общеизвестной истиной», как это утверждают некоторые исследователи, и его вполне можно подвергнуть сомнению. Дело в том, что народ – это не только язык, народ – это и особенная культура с традициями и обычаями, религия, этническое и историческое самосознание. Иврит – родной язык евреев – был возрождён как разговорный и литературный свыше 1000 лет спустя в конце XIХ – начале XX столетия. По сути дела мёртвый язык был восстановлен в полноценный живой язык (в социолингвистике есть понятие «обратный языковой сдвиг» авторства Дж. Фишмана). Всё это тысячелетие еврейский народ обходился без родного языка (иврит был только языком богослужения), однако народ вовсе не исчез, а напротив, жил, творил и созидал. Чего стоит только еврейский культурный пласт на идише! В современном мире евреи говорят на языках тех стран, в которых живут, при этом вполне чувствуют себя народом: по всему миру у них огромное количество культурно-национальных общин; они посещают синагоги, отмечают свои праздники, успешны во многих сферах общества. Для них характерно высокое национальное, историческое самосознание и внутригрупповая солидарность.

У известного антрополога и историка Валерия Тишкова есть работа с характерным названием «Народ не умирает с языком», где, в частности, он пишет: «Всё коренное население Северной Америки говорит по-английски или по-французски, почти вся Латинская Америка – по-испански. Индейские языки почти исчезли. Но народы остаются». Если мы внимательно посмотрим на политическую карту мира, то увидим, что примерно в 45 странах государственным языком является язык не титульной нации, а в 57 странах – 2 и более государственных языка.

Австрийского языка в природе не существует. Но есть народ австрийцы, говорящие на немецком (австрийский немецкий). Давшие миру целую плеяду ученых, музыкантов, писателей, австрийцы говорят о себе как об особом народе и ни в коем случае не признают себя немцами.

Население Республики Кипр (части острова Кипр) определены как греки-киприоты. Но сами себя они называют исключительно киприотами и подчёркивают: да, мы говорим на греческом, культура у нас греческая, но мы не греки, мы – киприоты.

В повседневном общении ирландским языком пользуются около 70 тысяч человек, а всего в мире проживает свыше 80 млн ирландцев (из них всего лишь 3,6 млн в Ирландии).

В заключение отметим: сомнение во многих случаях является условием развития научной и практической деятельности. Французский философ и писатель Мишель Монтень считал, что всё надо подвергать сомнению, и даже само сомнение. Знания (особенно гуманитарные) часто бывают неточными, поэтому опыт сомнений и дискуссий должен быть обычным делом интеллектуального сообщества. Иначе появление новых идей и развитие науки станет проблематичным.

В этом контексте можно только поприветствовать коллектив газеты «Табасарандин нурар» за то, что они размещают на своих страницах альтернативные точки зрения. И обвинения в их адрес за размещение на страницах газеты того или иного материала, затрагивающего проблемные вопросы, совершенно неуместны: никакого нарушения профессиональной этики с их стороны нет.

Сказанное мною выше не является истиной в последней инстанции – это всего лишь моё мнение, имеющее право на существование. В равной степени как и другие.