Мы продолжаем рубрику «Села Табасарана», в которой знакомим читателей газеты с историей табасаранских сел, их традициями и обрядами, знаменательными событиями. Сегодня представляем материал, посвященный культуре земледелия и сельскохозяйственным работам в с. Цухтыг Табасаранского района.

До пахоты поля очищали от камней, особенно местность «Ушварик», удобряли органическими удобрениями. В приусадебный участок, предполагаемый к посеву, вносились органические удобрения. Навоз подвозили на санях, запрягая быков – как собственных, так и соседей: а иногда и женщины, засыпав в «муг». Отдельные семьи на засеиваемые площади на 2-3 дня загоняли отару овец, считая, что их навоз является прекрасным удобрением.

Вспашку производили рабочими волами с помощью деревянных сох. Пахота начиналась с раннего утра до сумерек, с перерывом на обед. Пахарь держал за обе ручки плуга (цуруц), направляя его по бороздам и регулируя глубину вспашки. Сеял осенью опытный земледелец, наполнив пшеницей или ячменем хурджин, повесив его на плечи, мерным движением разбрасывая горсти семян. После проводилось боронование бороной из балки, куда вбивали до 10 колосьев-зубков, к ним прикреплялись дубовые прутья, сверху, для тяжести, прикрепляли камень. Этим почва рыхлилась, при выравнивании и семена заделывались.

Мололи зерно на двух мельницах в Рукате. Вода Рукат-чая на них поступала через длинный деревянный желоб, сила падения ее приводила в движение ось, вращающая каменный жернов. С жернова мука сыпалась в углубление, из которой сыпали в мешок.

Имелись и ручные мельницы (рягъяр), которые состояли из двух горизонтально расположенных жерновов – сверху и снизу. В круглом отверстии в середине нижнего жернова укреплялась ось, на которую надевался верхний жернов, имеющий в центре отверстие, через которое засыпали зерно. Верхний жернов имел ручку и был подвижным. Засыпая зерно порциями, приводился в движение верхний жернов. В селе таких жерновов было семь. Их могли перенести от соседа к соседу. Выпечку хлеба проводили в углублении (денюре) или в печи старшие женщины семьи.

В приусадебных участках было так же чисто, как в доме. Люди круглый год работали и на своем садовом участке не покладая рук, очищали его от сорняков, удобряли, разбрасывали удобрения там, где нужно было подкормка.

В джамаате действовала своя культура и строгая дисциплина по содержанию скота, нарушать которую не было позволено никому. Пастуха для выпаса общественного скота подбирали старейшины джамаата. Из волов и бычков составляли отдельное стадо, которое в мае переводилось на летнее пастбище Сивар выше села Кужник, на границе с Агульским районом, и оставалось там до осени. Стадо молочного скота вечером возвращалось в селение. Телята и ослы составляли отдельное стадо. Для такого стада отводилось отдельное место, а для пастьбы нанимали пастуха или пасли сами хозяева, по очереди.

В селе имелись джамаатская кузня и кузнец, который пользовался всеобщим уважением, так как не было сельчанина, который бы не нуждался в его помощи. Кузнец изготавливал серпы, мотыги, подковы для лошадей, различные части для двухколесной арбы и многое другое.

Культура земледельческого производства определялась бережным, аккуратным отношением землевладельца к инвентарю. Люди строго соблюдали условия хранения и содержания техники: с арбы на зиму снимались колеса, которые смазывались, острые инструменты всегда были наточены и готовы к использованию. Работы по ремонту и изготовлению сложного инвентаря каждый хозяин производил самостоятельно. Отношение к технике производства во многих случаях являлось мерилом моральной репутации земледельца в джамаате.

Основным видом транспорта были арба и сани, для езды использовали лошадей. На них хурджинами, мешками, сумками перевозились товары и продукты питания.

Цухтыгцы свои высказанные слова подтверждали делами, их репутация росла в зависимости от того, что они делают, с кем общаются, как работают. Они руководствовались принципом социальной справедливости и высокого патриотизма. Отношение к труду, к близким, к земле и к своему селу, было особенным.

В конце 20-х годов XX века, как и по стране, коренные качественные изменения произошли в социально-политической, экономической и культурной жизни села и Табасаранского района. Была почти ликвидирована безграмотность, введено обязательное начальное образование, выросли новые кадры местной интеллигенции, что повысило уровень образования сельчан.

В период коллективизации, в начале 30-х годов XX века, сельчане в создаваемую коммуну добровольно внесли скот. При этом негативного отношения сельчан к коллективной ферме ведения хозяйства не было. Была организована молочно-товарная ферма. Колхозу были выделены зимние и летние пастбища.

В середине 30-х годов XX века сельчане сдали в общий двор около 20 голов крупного и 111 голов мелкого рогатого скота, 3 лошади. Те, кто имел, отдали плуги, арбы и другие инструменты. Сперва были товарищества по тухумам, а затем они объединились и впоследствии образовали колхоз. Порядок в нем вроде не изменился, но исчезли из обихода возбуждение и нервность, без которых прежде не обходилось. Общая заинтересованность в успехе коллектива стало святым чувством, повысилась взаимная требовательность друг к другу: кто допускал нарушения, отвечал без поблажки, независимо от должностного положения, невзирая на прежние заслуги. Каждый говорил в лицо правду, смело выступал на колхозных собраниях, борьба за культуру и эффективность производства стала будничным делом каждого члена колхоза.

Сельский совет выступил проводником новой политики советской власти в деревне, мобилизовал активистов села выступать зачинателями колхозного движения Активными помощниками в этом деле были комсомольцы села, которые вели необходимую работу среди сельской молодежи, по сплочению бедняцко-середняцких сельчан, ставших на колхозный путь, помогали старшим в организационно-хозяйственном оформлении и укреплении колхоза. Пахотные работы затем стали выполнять тракторами, появились комбайны.

Большое наследство старшим поколением было оставлено в виде грушевых и яблоневых деревьев разных местных сортов, особенно на участках «Хярерик», «Даграк». Впоследствии в Рукате был посажен черешневый сад сорта «шампанское», который хорошо принялся и давал высокий урожай, а в местности «Машарик» были посажены привезенные из-за пределов республики нерайонированные саженцы, которые и по сей день не дали урожая. Посадке плодовых деревьев на собственных участках сельчане уделили должное внимание. Каждый посадил современные, высокоурожайные сорта яблок, груш, слив, и село практически превратилось в сплошной сад. Урожай в них высокий, и плоды служат подспорьем для семейного бюджета.
Где ныне дом Гьяжибека, был сушильный цех, там десятки тонн фруктов сушили и вывозили зимой для продажи. Там же рядом был «парах», где в яме, окутав папоротником, хранили яблоки для их продажи весной в России.

Трудолюбивые сельчане упорным трудом производили зерно для собственных нужд и сдачи государству, согласно плану закупок. Высокие урожаи зерновых получали на участке «Машарик», кукурузы – в Рукате, несмотря на крутизну, сев производился и на участке «Ушварик». Развито было в селе животноводство, а также садоводство. Имелось много яблоневых ореховых и грушевых деревьев местных сортов, очень вкусных. Плоды в свежем виде также вывозились в российские города для продажи.

«…»
Истинными тружениками сельхозпроизводства родились Алиризаев Неджи (1 июля 1925 г.) и Юнусов Загир (1 июля 1925 г.). Жили они по соседству, только двор отделял их друг от друга. Выросли вместе, дружили, заимели прекрасные семьи, трудились от зари до зари. Они соблюдали культуру производства.

В Цухтыге постепенно кладывалась общая для всего джамаата культура проведения сельскохозяйственных работ, основанная на строгой дисциплине и порядке. Как опытные земледельцы, они [Алиризаев Неджи и Юнусов Загир. – Ред.] безошибочно определяли время начала пахоты, главное внимание обращали на температуру (прогретость) и влажность почвы, разминали в руках кусок земли или верх поднимали землю лопатой и подбрасывали. Если земля при ударе о землю рассыпалась, начинали пахоту.

Таковы были самобытные сельскохозяйственные календари, которые сложились традиционно и учитывали специфику хозяйственных работ каждого региона и даже отдельного аула.

Цухтыгцы на практике убедились, что повышение урожайности зерновых культур зависит от своевременной подготовкипочвы, посева кондиционными семенами в оптимальные сроки, рационального использования органических и минеральных удобрений, хорошо продуманной системы земледелия, учитывающей природно-климатические условия, сокращения сроков уборки, повышения мастерства хлебоуборов, перекрытия каналов потерь зерна путем герметизации комбайна и автомашин, надлежащего оборудования тока и склада, организации перевозки зерна.

Цухтыгские земледельцы знали, что что каждый человек на виду, как на ладони все про них всё знают, . Чтобы не расслабляться, не дать себе «остыть», они работали по круговороту: сев, сенокос, жатва, зябь. Не искали скидок и привилегий – искали, где трудней, полезней. Радовались, когда наступала уборочная кампания и посевная, хорошим всходам, колошению.

Им оказывали большое почтение, все старались быть с ними в дружбе, с их мнением считались. С ними советовались, а в минуты радости и печали они всегда рассчитывали на помощь и сочувствие со стороны односельчан, в представлении которых земледелец – это человек, увлеченный своим трудом и получающий от него не только материальное, но и духовное удовлетворение. Они были аккуратными во всем и ценили как свой, так и чужой труд.

Из книги «Магомед Юнусов. Цухтыг – край родимый», — Махачкала, 2019. С.100-104, 116-118.